Аллергия: от Адама и Евы

В древних манускриптах сказано: в 2641 г. до н.э. египетский фараон Менес умер от укуса осы. Китайские целители несколько тысяч лет назад описали растение, которое вызывало насморк. В середине XVI в. к тяжело заболевшему английскому епископу пригласили италь­янского врача Джераломо Кардано, который в качестве лечения назначил диету, физические упражнения и… замену пуховой перины на тканевый матрас. Больной выздоровел.

Реакция на «чужое»

Подобных примеров в истории человечества масса. Повышенную чувствительность к аллергенам в форме кожных высыпаний и расстройств пищеварения после употребления сыра из коровьего молока первым описал Гиппократ. Для избавления от аллергических реакций Гиппократ назначал диету и кровопускание. Древнеримский врач и философ Клавдий Гален аллергенами считал козье молоко и некоторые растения, а в качестве терапии использовал мумие.

Клиническое описание аллергии впервые встречается в докладе «Случаи периодического повреждения глаз и грудной клетки», прочитанном в Лондонском медико-хирургическом обществе в начале XIX в. Автором работы был британский доктор Джон Босток (John Вostock). В качестве единственной возможности избавления от симптомов врач предлагал изоляцию.

Спустя полвека предположения о причине сменились доказательствами: шотландский ученый Дэвид Блэкли (David Blakely) в 1873 г. доказал, что причиной насморка и слезоточивости при сенной лихорадке является пыльца растений. Он же предложил научное название — поллиноз.

В России доказательства были представлены на 16 лет позже — когда на заседании Общества русских врачей в Санкт-Петербурге доктор Л. Силич сделал первое в стране заявление о поллинозе, при этом обратив внимание на связь нервной системы с развитием аллергических реакций.

Французский физиолог и иммунолог Шарль Рише (Charles Richet) пошел дальше, описав в начале XX в. симптомы анафилаксии при реакции организма на посторонние белки. Вместе с коллегой Полем Портье (Paul Portier) он изучал влияние токсинов на организм: с этой целью исследователи вводили небольшие дозы яда морских анемон собакам. Перед тем как ввести новую порцию, физиологи ничего не предпринимали в течение нескольких недель. Результатом этого ожидания становился анафилактический шок и смерть животных: иммунная система не защищала организм, а делала его более чувствительным к яду.

Рише догадался, что свойства антигена могут иметь не только клетки, но и любой чужеродный белок. Его объяснение звучало так: «При анафилаксии в крови имеется вещество, само по себе безобидное, но выделяющее сильный яд при смешивании с антигеном». Благодаря этому открытию ученый осознал необходимость диаг­ностических проб на выявление чувствительности к аллергенам — за всю эту колоссальную работу Шарлю Рише в 1913 г. была присуждена Нобелевская премия в области физиологии и медицины.

Параллельно с французскими исследователями похожую работу вел австрийский педиатр Клеменс фон Пирке (Clemens von Pirquet): он заметил, что после введения противодифтерийной сыворотки у отдельных детей начиналась сыпь, а при повторной вакцинации наблюдалась «сывороточная болезнь» с более тяжелыми поражениями кожи, одышкой и симптомами шока. Будучи иммунологом, Пирке догадался, что «сывороточная болезнь» — не что иное, как реакция, вызванная изменением составных частей сыворотки крови. Продолжая свои наблюдения за реакцией организма на разные раздражители, в результате он назвал ее «аллергией» («реакция на чужое» — греч.) и стал родоначальником самостоятельной науки аллергологии.

Вскоре британские бактериологи Леонард Нун (Noon) и Джон Фримен (Freeman) предприняли первую попытку противоаллергенной прививки больному поллинозом: в результате инъекции экстракта пыльцы трав до сезона их цветения пациент почувствовал значительное облегчение.

Поколения антигистаминовых молекул

Гистамин был первым медиатором аллергии, и не случайно — ведь именно с ним связано большинство симптомов этого заболевания. Синтезировать первый антигистамин удалось итальянцам — фармакологу Дэниэлю Бове (Daniel Bovet) и его аспирантке Анн-Мари Штауб (Anne-Marie Staub). Их заинтересовал тот факт, что реакция организма на аллерген (к примеру, отек) может нанести более серьезный урон, чем сам раздражитель. Ученые поняли, что у гистамина, близкого к адреналину и ацетилхолину по структуре, нет естественных антагонистов. Кроме того, им было известно, что гистамин не токсичен, если всасывается из кишечника. В результате был сделан вывод, что активным может быть лишь небольшой участок молекулы гистамина, которая в здоровом организме подавляется неким «переносчиком». В поисках вещества, способного блокировать свободный гистамин, Бове произвел тимоксидиэтиламин — первое антигистаминное соединение, весьма токсичное для клинического применения. Спустя годы он получил пириламин (мепирамин), получив за свою работу Нобелевскую премию.

Более современная концепция борьбы с аллергией появилась в 60-х гг. прошлого столетия, когда шведские и японские ученые открыли иммуноглобулин Е, обнаружив его в больших количествах именно у аллергиков. Немного позже исследователи поняли, что гистамин действует на два подтипа рецепторов — Н1 и Н2. А уже ближе к концу ХХ в. был обнаружен и третий — Н3, находящийся в ЦНС. Исследуя Н3, ученые пришли к выводу, что эти рецепторы не только регулируют процессы сна, но и участвуют в секреции гормонов и в работе сердца, сосудов, желудка.

В конце ХХ в. появились препараты второго поколения, а в начале XXI в. — моноклональные антитела против аллергического иммуноглобулина (IgE), которые дали новый шанс пациентам с аллергическими заболеваниями.